agias_grafas

И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять;
и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то;
иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока.
Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло;
иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его;
иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. (Матф.13:3-8)

Кратко по притче.

Первое падает на обочину, второе на каменистое место, третье в колючие сорняки, четвертое на культивированную почву.

Год назад потратил много времени при работе со стихом «собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?». К сожалению, у этого стиха не удалось найти второго дна. Возможно, его и нет.
В этой местности чрезвычайно много самых разных растений с колючками – таков климат – растения берегут влагу. Поэтому не удалось найти стопроцентный оригинал для «терновника». Но остались наработки, которые можно использовать сейчас.

Часто встречается вариант hага́ (hагэ́, hейгэ́, hейга́, хэ́гэ, э́гэ) – Кляйн и CAL говорят о нем как о «верблюжьей колючке», Ястров пишет как о колючих кустарниках и деревьях вообще. Кстати, Ястров при этом упоминает термин Acanthus/Acantha. Именно это греческое слово звучит в нашем стихе – ακανθος (аканфос). [Кляйн, CAL, Ястров]

Чем нам интересно предложенное «hага́» и его вариации? Тем, что оно созвучно формам другого корня «hага́», который, среди прочего, означает «бормотать» (ссылка).
Это значение есть и в иврите и в арамеите и даже сирийском диалекте арамейского – в нем оно однажды звучит как «громкое бормотание во время чтения». – В контексте не удалось разобраться полностью, но в предложении однозначно звучит словосочетание «закон Божий», поэтому «чтение», предполагаю богослужебное.

Сеющий вышел сеять слово. Согласитесь, «бормотание» в таком контексте интересно. Культурное растение притчи душится сорняками. – Слово тоже можно заговорить, его тоже можно заглушить гулом мирских забот.

Очень интересна эта статья Ястрова, в ней он, что удивительно, семантически роднит «hага́-прокалывать-жалить» и «hага́-рассуждать-произносить-бормотать». Корень дает «говорение», «проговаривание», «декламирование», «чтение» и прочее аналогичное.

Теперь от третьего примера переходим ко второму – к каменистой земле.

Уверен, здесь звучало «тэ́рэш» (множ.: тэраши́м, ссылка).
Слово означает каменистую почву непригодную для посева. Такая земля полна камней, что частично обнажаются, частично покрываются тонким слоем почвы.

Уверен потому, что существовал аналогично пишущийся (ṭrš) корень «тэра́ш», означавший «быть глухим». Ястров пишет еще о «немоте», но CAL дает только «глухоту», приводя значительное количество контекстов. Изначальная семантика корня: «запирать, затыкать».

Ранее слово проповеди заглушалось окружившим его речевым гулом. Теперь же человек не слышит его потому, что оказывается «глух». Семя падает в «ухо», прорастает, но через камень «глухоты» не может пустить корни в уме человека. Человек слышит, но не слушает. Почвы достаточно для первого, но недостаточно для второго.

Переходим к первому примеру – к обочине дороги. Задача непростая, так как в иврите/арамеите обнаруживается множество самых разных «дорог». Рассмотрел едва ли все, но процентов 80 точно, включая, например, «межевые тропинки».

Сейчас лучшим претендентом выглядит слово «кэва́ш» (CAL, Ястров).

У корня выраженная семантика «давления, наступания» – откуда и образуется значение «дороги». Такая «дорога» буквально «протоптанное». Этим, кстати, слово хорошо для нашего контекста.

Как «кэ́вэш» звучит слово «секрет, тайна». Кляйн считает, что оно ровно от того же корня, что и «кэваш-дорога». Полагает, что тут работает логика: прижатое → скрытое → спрятанное.

ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его - вот кого означает посеянное при дороге. (Матф.13:19)

Подобная словесная игра действительно к месту.

«Птицы» стиха – «лукавый», т.е. противная человеку духовная сила. В иврите находим корень «уф», который означает «летать» и «быть темным / покрываться мраком, мглой» (ссылка). [Как существительное «птица»]. Думаю, что Он использовал именно этот корень. «Птицы» стиха приносят тьму неведения.

Первый случай – сказанное остается для человека тайной, остается совершенно сторонним.
Второй – случай глухоты: сказанное поверхностно схватывается, но не получает глубины. Человек слышит, но не слушает.
Третий: человек слышит слово, то пускает корни, но окружащее бормотание, словесный гул постепенно заглушают его.

Мы у последнего четвертого случая.

Думаю, звучало известное «адама́-земля» (ссылка).

Игра же была на корень «дамам» (ссылка) с семантикой «молчания, тишины». Звуковой максимум этого корня – «шепот». В отрицательном смысле дает «немоту».

Самая созвучная из найденных форм – «hадмама́» – означает «умолчание, утишение». Сейчас словом пользуются при описании, например, заглушения двигателя.

У корня דמם (dmm, дамам) есть дочерний корень דמה (dmh, дама, Кляйн, Ястров), он интереснее для нас тем, что в его формах не мешает вторая «м». «Адама» и «дама».
В иврите означает «прекращаться, останавливаться, утихать», в арамеите значение «тишины» выраженнее, но не является превалирующим.

Созвучие невыраженно, поэтому обратимся к этимологии.

Скрин из книги Ируна Когэна «Дождь и Воскресение. Как Талмуд и Наука читают мир» (ссылка). Необычный дядька. Признанный специалист в иммунологии, второй по частоте упоминания ираильский ученый. Кроме медицины занимается еще и библеистикой.
Он пишет о связи дам-кровь с адам-человек, далее адама-земля, далее адом-красный, далее димама-тишина. Не поясняет своей логики, и, очевидно, приводит народную этимологию. В книге больше не возвращается к этой теме.

Далее – вот уж андекдот – в опубликованной переписке актрисы Натали Портман с писателем Джонатоном Сафраном встретилось интересное для нас цитирование книги “The Way of Oz: A Guide to Wisdom, Heart and Courage”.
Автор книги – ректор Техасского Технологического Университета Роберт Смит. Тоже связан с медициной, тоже любитель. Книгу не удается приобрести, Амазону не нравится российская Виза (ссылка).

Портман цитирует отрывок из книги, приводит «лингвистическую генеалогию» (ссылка):

«земля (адама), человек (адам), кровь (дам), красный цвет (адом), тишина (думийа)».

Далее: наткнулся на блог преподавателя (политология), который повествует о своем опыте изучения иврита и пишет:
«The word Earth in Hebrew is Adama (for Battlestar Galactica fans, this was an aha!). It relates to other similar words: man (adam), blood (dam), red (adom), and silence (doomia).» (ссылка)
То же самое, что в цитате Портман.

Итак, в народной этимологии «земля» и «тишина» оказываются родственны. Нам для поэтической игры, конечно, достаточно и ее.
Если обращаться к научной, то Кляйн видит этимологию «адама-земля» в глаголе «дамам-кровоточить». (Вероятно, он больше предполагает связь земли и крови, а не земли и процесса кровотечения.) Ровно так же пишется и звучит корень «дамам-молчать».

Атрибут «добрая [земля]» здесь определенно самое обычное «хороший» (тав). Рассмотрел самые разные контексты в Писании – повсюду в паре с землей только оно (не «удобренная», не «возделанная» и проч.).
Возможно, он нужен, чтобы дать «молчанию» положительную характеристику, чтобы его не путали с «онемением».

Итак:

«непонимание» обочины
«глухота» камня
«болтовня» терния

«молчание» земли

В первом случае «тайна» как «словесный ноль».
Во втором случае «глухота» как «словесный минимум».
В третьем случае «болтовня» как «словесный максимум».
В четвертом случае «молчание» как «словесный нуль».

Полагаю, что логика такова.

***

Начало глубоко философское. Звучащее торжественно.

Прямо с греческого: вот, вышел сеющий сеять.

И даже «исшел»! Потому что Он говорит о Своем воплощении.

От начала притчи мгновенно к ее концу: семя приносит плод, приносит урожай. Καρπος – это «сбор», это «урожай», это сельскохозяйственный «доход».
Полагаю, в оригинале звучало или ала́л или алала́ или алалта́ (ссылка). Эти слова означают «урожай, доход».

Они образуются от корня «входить»! Это буквальные «приход, доход».

Сеющий «выходит», плод Его труда «входит».

***

Он неожиданно описывает урожайность. От большего к меньшему.

Почти подстрочником к греческому тексту:

и дало плод одно же сто, другое же шестьдесят, другое же тридцать

Ожидаешь другого подсчета, подсчета от меньшего к большему. Почему так и почему именно эти числа?

Работа с названиями чисел не приводит к результату. Взглянем какими буквами они означали эти цифры. В древности буквы часто выступали в качестве чисел.

100 – ק. По-еврейски «куф/коф» (звук «к»),
60 – ס. По-еврейски «самех» (звук «с»),
30 – ל. По-еврейски «ламед» (звук «л»).

Выделяются 100 и 300, ק и ל.
Куф – это единственная буква в иврите-арамеите, что пишется под линией букв. Поэтому порой ее толкуют даже в отрицательном смысле – в низком, «материалистическом».
Ламед – это единственная буква в алфавите, что пишется над линией букв. Поэтому ее толкуют только положительно, возвышенно, порой называя «Царем» (она, кстати, в центре алфавита).

Еврейское квадратное письмо:

Особенно это выделяется в «галилейском арамейском письме»:

Оно мне очень не нравится. Не нравится как человеку профессионально работающему со шрифтами. Очень неаккуратное. Такой текст неудобно читать. Наша «ламед» напоминает в нем голову доисторического эласмотерия.

Буква «самех» в «галилейском арамейском письме» выглядела так:

В еврейском письме она пишется как наша «О» с хвостиком сверху влево (ниже иллюстрация). Современные евреи порой сравнивают его с обручальным кольцом.
Мне кажется, не стоит обращать значительного внимания на «галилейское арамейское письмо». Так писали профессионалы-скорописцы. В быту, как представляется, текст писался аккуратнее, схоже с еврейским квадратным письмом.

Итак, визуально: 100 – это «вниз», 60 – это «круг», 30 – это «вверх».

Возможно, этот предполагаемый образ богословский: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». Круг же – образ ограничения, в данном случае сама конечность. «Выход» и «вход».

Или прочитаем так: ↓ – сеемое, ○ – зерно, ↑ – собираемое.

Думаю, что едва ли этот предполагаемый образ чисто эстетический – зерно, раскрывающееся на корешок и росток.